Город под кожей - Страница 18

– Тогда зачем он тебе?

– Давай объясню, – предложил Билли, посчитав, что его не убудет, если он объяснит свои намерения родной дочери. – Видишь ли, я прекрасно понимаю, что этот участок не самый желанный в мире. Но в этом-то все дело.

– Ну?

– Например, у тебя есть хороший надел, с травой, деревьями, старым красивым домом, а ты хочешь построить что-то еще, скажем, большое новое здание, но тут народ начинает возмущаться, считая, что ты испоганишь среду, или еще по какой причине. Но если твой участок – стоянка, все скажут: бог с ней, среда и так уже испоганена. Какой спрос со стоянки? Что угодно на ней построй – всяко будет лучше.

– Как сказать, – промолвила Карла.

– Я так и сделаю. Пусть это место пока послужит стоянкой, придет время – продам участок застройщику, решившему сварганить очередной тошнотворный многоквартирный дом. Разрешение на стройку дадут без разговоров: «Ну да, дом, конечно, уродский, но все лучше, чем стоянка». Сниму прибыль, прикуплю новый лот…

– Лот?

– Угу. Так называют аукционные участки земли. Открою еще одну стоянку и начну все сначала.

– Нам придется переезжать? – с оттенком тревоги спросила Карла.

– В этом вся прелесть жилого прицепа, – ответил Билли, стараясь придать голосу как можно больше оптимизма. – А пока что я стараюсь оборудовать хорошую, безопасную стоянку. Еще одна команда приедет после обеда ставить забор. Мне светит контракт с городом. Подрядчику на строительстве Платиновой линии надо где-то оставлять грузовики на ночь.

Ну как?

– Зачет, – равнодушно ответила Карла.

Поперек стоянки ветер гнал пустую коробку из-под фастфуда. Карла наступила на нее и подняла с земли, как следящая за чистотой хозяйка.

Самосвал закончил работу. Санджай что-то неразборчиво крикнул водителю, парни с лопатами и граблями начали растаскивать гравий. Работа шла споро, с энтузиазмом, которого Билли сильно не доставало.

– И все это приведет в итоге к богатству, роскоши и мировому господству? – спросила Карла.

– В итоге я смогу жить вместе с дочерью. Вот что для меня главное.

Девочка посмотрела на отца с редкой для нее лаской во взгляде.

– Знаешь, папа, если ты хочешь стать бизнесменом, тебе лучше снять кожаную куртку.

– Правда?

– А то получается, что комендант твоей стоянки одет лучше, чем ты.

Довод убедил Билли.

– Я уже представляю тебя в хорошем костюме, – продолжила Карла.

– В синем, в тонкую полоску?

– Нет, синий в полоску – слишком манерно. Серый, цвета слоновьей кожи, с заметными швами, на двух пуговицах, с прямоугольными лацканами, карманы с клапанами, боковые разрезы, подкладка – цвета киновари.

– Ты действительно можешь представить меня в таком костюме?

– Да.

– Может, ты себе другого папу вообразила?

– Мой папа меня устраивает, просто я хочу, чтобы он хорошо выглядел.

14. Эскизы

– Старые татуировщики не умирают, они просто лишаются эскизов.

Избитой тату-истиной с Мэрилин Дрисколл поделилась пожилая женщина по имени Роза Скарлатти. Они сидели в крохотной темной квартирке Розы, утопая в клубах сладковатого дыма сигарет со слегка декадентским запахом гвоздичных листьев. Мэрилин нашла Розу в инете. Девушка искала бывалого человека, готового рассказать истории из своей жизни. Она начала поиск с ключевых слов «тату-мастер», «татуировщик», даже «татушник», добавив такие определения, как «опытный», «знающий», «эрудированный», «мозговитый». Недостатка в совпадениях не было; чтобы сузить объем поиска, Мэрилин добавила «женского пола» – выстрел вслепую, пусть даже инстинкт подсказывал, что подобные вещи легче обсуждать с женщиной. В пределах ста миль Роза Скарлатти оказалась единственным мастером тату женского пола. Мэрилин решила наметить встречу.

Она зашла на небольшой, неопрятный, давно не обновлявшийся веб-сайт, украшенный баннером «Роза Скарлатти – тату-мастерица, исследователь», и куцую галерею с образчиками работ и портретом самой хозяйки. Сообщая, что мастер ушла на покой, веб-сайт в то же время намекал, что та не прочь достать инструмент, если подвернутся интересное тело-носитель и достойная идея.

Мэрилин отправила письмо электронной почтой. Странное дело: если ты – молодая женщина, сообщаешь электронной почтой пожилой особе, что заинтересовалась ее творчеством и хотела бы поговорить с ней лично, та неизменно ответит: приезжай в любое время.

Роза Скарлатти жила в многоквартирном доме под названием «Вилла-Нова» – приземистом здании с видавшей виды штукатуркой оттенка «парижская синь». Уныние разрежали вывеска у входа, набранная рукописным шрифтом под «ретро», и балкончики, на которых жильцы тщетно пытались развести какую-нибудь зелень. Квартира Розы находилась на третьем этаже, посредине здания, прямо в промежутке между словами «Вилла» и «Нова». Когда Мэрилин подкатила к подъезду на велосипеде, Роза сидела на балконе с сигаретой, наблюдая за улицей. Она глянула вниз, увидела Мэрилин, помахала ей сигаретой и пошла открывать дверь подъезда через домофон.

Логово Розы одновременно служило и личным музеем, и курительным салоном. Мэрилин растерянно осматривала тату-реликвии – газетные статьи в рамках, фотографии татуированных мужчин и женщин, карнавальные плакаты, эскизы, вывески… Все это невозможно было охватить разом, хотя грозного вида арбалет, подвешенный над кухонной дверью, притягивал внимание мгновенно. Решив хоть на чем-то сосредоточиться, Мэрилин остановила взгляд на старой фотографии женщины, которая могла показаться суровой, респектабельной и даже почтенной, если бы не покрывающие все тело чернильные узоры.